Три года назад «Афиша» опубликовала манифест о берлинизации Москвы, объявив курс на скромность и смирение амбиций.
Теперь, когда она в той или иной мере состоялась, телепродюсер Игорь Колесников написал нам из Берлина текст о том, за чем больше не надо ехать в Европу.
*****
Я переехал в Берлин несколько месяцев назад.
Решение принял спонтанно, ни от чего не бежал и ничего не искал.
Берлин никогда не был городом моей мечты, возможно, поэтому у меня не было иллюзий. Я не хочу ни рассказывать про ужасы эмиграции, ни нахваливать прелести заграничной жизни. Историй о том, как переселенцы вынуждены мыть посуду, зато у них есть возможность посидеть на скамейке в парке в свободной стране, — миллион. Я хочу рассказать про Москву — вернее, про то, что мы в ней не замечаем.
У Берлина репутация самого расслабленного города Европы, хипстерской Мекки и столицы мирового техно-движения. Употребляя выражение «как в Берлине» по отношению к очередному московскому клубу на руинах завода, мы не осознаем, что во многих параметрах московское качество жизни сильно ушло вперед, и все эти берлинские местечки могут возникнуть исключительно в Москве — с ее уровнем бытового комфорта, с ее развитием инфраструктуры.
Во-первых, бюрократия не имеет границ и национальности. В Германии ее точно не меньше. Чтобы снять квартиру в Берлине, нужен банковский счет. Чтобы открыть банковский счет, нужно иметь берлинскую прописку. И первое, что нужно сделать вновь прибывшему, — понять, как разорвать этот порочный круг. Для этого приходится искать сложные схемы: просить поручиться за тебя работодателя или платить юристами — они, как правило, из наших и знают, как решить такие проблемы.
Сейчас я живу в отеле за 60 евро в сутки, так как понравившаяся мне квартира улетела в последний момент. И это вторая проблема: когда мне говорили, что с арендой берлинского жилья будет сложно, я не представлял, насколько сложно. Необходимо подготовить деньги за три месяца и внести залог — то есть, по сути, отдать сразу за четверть года. Когда я пришел на свой первый просмотр, где, на самом деле, риелтор с хозяином смотрят не только на тебя, но и на твои документы, выписку с банковского счета и характеристику с работы, то увидел огромную очередь из претендентов. Согласно немецким законам, квартиросъемщик максимально защищен от арендодателя, который, сдав вам квартиру, выгнать сможет только по решению суда. Поэтому смотр квартиры здесь больше похож на нечто среднее между голливудским кастингом и заключением морганатического брака в XIX веке. Легенды гласят об огромных очередях во весь двор в модных Кройцберге и Нойкельне, когда освобождаются по-настоящему классные квартиры с идеальным сочетанием цены и качества.
Мое третье открытие связано с уровнем сервиса, который в Москве воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Да, хамские манеры официантов и продавцов были предметом постоянных разговоров десять лет назад, но, кажется, мы не заметили, как они исправились. С грустной ухмылкой вспоминаю, как злился, ожидая ответа оператора Сбербанка или «Билайна»: в Берлине нет ничего похожего, никаких круглосуточных горячих линий. С банками вообще, скорее всего, придется общаться бумажными письмами.
Кстати, о банках: перевод в Deutsche Bank с карты на карту может идти три дня, а банковские приложения в телефоне буквально бесполезны. Если вам все-таки удалось открыть счет, то вы получите карту, с которой можно только снимать наличные — оплачивать онлайн-покупки нельзя. Для этого нужна кредитка. При этом любая карта в Германии будет идти к вам неделю обычной почтой, и при получении ее вы не застрахованы от того, что в конверте не окажется пин-кода (его пришлют через несколько дней отдельным письмом). В Москве я отвык от наличных — здесь карты принимают далеко не везде, и возможность расплатиться пластиком часто привязана к определенной сумме.
Если вам удалось купить себе что-нибудь в интернет-магазине, то познакомьтесь с берлинской доставкой. Когда-то я написал гневный пост о том, что московский курьер позвонил мне трижды, чтобы узнать дорогу, и в итоге перенес время. В Берлине — забудьте! Здесь вам никто никогда не позвонит. Надо сидеть дома и терпеливо ждать звонка в дверь, но вам не позвонят — вы можете обнаружить в почтовом ящике сообщение, что вас не было дома, заберите ваши вещи на почте.
Как-то раз моей коллеге по ошибке привезли чужую посылку — огромную коробку, которую доставщик не захотел поднимать на ее этаж, поэтому просто оставил, и уже третью неделю бесхозная посылка пылится на лестничной клетке. С другой стороны, эта неустроенность приводит к приятным неожиданностям: моему приятелю по ошибке доставили чей-то свитер Paul Smith. Спустя три месяца он решил, что будет носить его сам. У меня такого не было: одна авиакомпания потеряла мой багаж, нашла и доставила мне домой. Они сразу сказали, что этим занимается другая фирма и у них просто нет возможности связаться с курьером. В Москве я бы нажаловаться на «Аэрофлот» в соцсетях, а тот бы виновато извинялся, — в Берлине ждал курьера все выходные, не выходя из дома.
Особенно тяжело было отвыкнуть от возможности купить все что угодно в любое время. В Москве можно в два часа ночи раздобыть краску для пола, сделать маникюр, сходить в бассейн. Не говоря уже про всякие ночные доставки алкоголя и тому подобного — для всего есть специальное приложение. В Москве меня жутко бесила корявая фраза «Завершить парковочную сессию» — берлинцев мои рассказы о приложении, через которое можно заплатить за парковку, штрафы и посмотреть, куда эвакуировали машину (да, их тут тоже увозят), вызывают удивление. Спрашивают, ты что, из Токио? Uber практически не работает, во многих немецких городах вообще запрещен. Старомодное такси, заказанное по телефону, стоит безумных денег: поездка в аэропорт — 50 евро минимум. И по сравнению со здешним Шенефельдом наши Домодедово и Шереметьево выглядят как космические корабли.
Я совсем не хочу сказать, что в Москве все работает как часы, но уровень сервиса точно выше. Вероятно, после ужасов советской торговли и службы быта в России хорошо усвоили правило про клиента, который всегда прав. Здесь же ровно наоборот: никто не обязан вокруг тебя выплясывать — все равны. Со временем в этом пренебрежении я стал видеть ценность. Возможно, это другая ступень развития общества, где люди вынуждены четче организовать время. В Берлине никто не засиживается на работе допоздна, люди четко отделяют ее от личной жизни, и начинает казаться, что московское отношение к реальности — когда все можно всегда — признак страны третьего мира.
Мне очень нравится терпимость берлинцев друг к другу. Давным-давно в московском метро висела социальная реклама «Город — единство непохожих» — вот это точно про Берлин. Здесь никто не стал бы возмущаться перекрытием улиц из-за религиозной святыни или марша в память об убитом оппозиционере. Здесь каждый имеет право на этот город и на его пространство — будь то байкерский фестиваль или гей-парад. Безусловно, приятно сидеть в ресторане, где бывал Дэвид Боуи и висит его фотография, а не портреты Лепса, Тимати, Игоря Николаева, Николая Расторгуева, Татьяны Булановой и Елены Малышевой. Здесь лучше воздух, классная еда, осознанное отношение к потреблению. Например, можно выбрать поставщика электроэнергии в зависимости от того, насколько вам близка его экологическая политика. Правда, чем чище — тем дороже.
В сознании большинства моих друзей в Москве засела мысль, что в любом случае надо уехать, потому что там лучше. Да, в Европе, если ты не нарушаешь закон, с тобой все будет хорошо. Там не отменят твой рейв, не заберут в полицию с митинга, не снесут твой дом. Но не надо идеализировать европейскую жизнь.
Популярное в начале 2010-х суждение о том, что велодорожки и служба одного окна не работают без гражданских свобод и честных выборов, в Берлине кажется спорной. Одно совсем не вытекает из другого — можно подумать, даже наоборот. Например, в Латинской Америке почти во всех странах легализованы гей-браки, но совершенно раздолбанная сфера услуг. А в Москве, когда я водил иностранцев в парк Горького и говорил им: «Смотрите, как у вас!», они недоумевали — у них ничего подобного никогда не было. Я, наверное, уехал, чтобы разобраться с мыслью о том, что в Европе в любом случае лучше. В итоге разобрался: если «лучше» для вас значит «удобнее», оставайтесь в Москве.
