Эколог из Калининграда Александра Королёва, которая запросила политическое убежище в Германии, рассказала DW о продолжающемся уголовном преследовании. После выплаты штрафов дела в отношении нее не закрыли.
Экоактивистка из Калининградской области Александра Королева с июня находится в Германии. В России на главу НКО «Экозащита» завели пять уголовных дел. Королёва тем временем выплатила штрафы, из-за которых началось преследование, но дела до сих пор не закрыты.
В конце октября адвокаты «Экозащиты» подали жалобу в суд. В интервью DW Александра Королева рассказала о доводах юристов, результатах проверки прокуратуры и своем нынешнем статусе в ФРГ.
DW: Александра Евгеньевна, в чем заключается суть жалобы, которую ваши адвокаты подали в Центральный районный суд Калининграда?
Александра Королева: Адвокаты сочли, что возбуждение уголовных дел не имеет под собой юридического основания.
— Я так понимаю, в связи с тем, что штрафы вы уже выплатили?
— Да, во-первых, штрафы уже уплачены. Их общая сумма по уголовным делам составляет 270 тысяч рублей. А на наш счет благодаря пожертвованиям калининградцев поступило более 460 тысяч. Это одно основание.
Кроме того, уголовные дела были возбуждены за то, что мы не оплачиваем штрафы. Но мы и не могли тогда их оплатить, поскольку наш счет в банке был арестован. Это, скорее, формальный повод оспорить возбуждение уголовных дел. Но есть и еще один — выигранный нами суд в отношении самого последнего штрафа. Вот весь этот набор оснований юристы используют для того, чтобы попытаться в целом опротестовать уголовные дела.
Протест против строительства Балтийской атомной электростанции в Калининградской области
— Сопредседатель «Экозащиты» Владимир Сливяк направлял обращение прокурору Калининградской области с просьбой проверить законность возбуждения уголовных дел. Что ответило надзорное ведомство?
— Ведомство ответило, что все законно. Но надо сказать, что, если даже и была проверка, а не пустая отписка, то, если сопоставить даты — когда, кто, кому написал письмо и когда оно было переправлено в тот отдел прокуратуры, где должна была проводиться проверка, то получается, что у проверяющего оставалось на нее всего двое суток. Это невиданные сроки. Мы никогда в жизни не получали таких быстрых ответов, когда, скажем, жаловались на какие-нибудь нарушения природоохранного законодательства. Прокуратура всегда использует положенные ей 30 дней и никогда не отвечает раньше.
— После возбуждения уголовных дел и вашего отъезда в Германию губернатор Калининградской области Антон Алиханов поддержал вас и пообещал помочь в погашении штрафов. Помог?
— Да, он перевел на наш счет очень солидную сумму — 100 тысяч рублей, и фактически он был инициатором сбора денег на уплату штрафа.
— Он призывал «Экозащиту» зарегистрироваться в качестве иностранного агента, чтобы избежать новых взысканий. Какова позиция организации по этому поводу?
— Господин Алиханов, видимо, недостаточно осведомлен о характере закона об иностранных агентах, потому что министерство юстиции имеет право самостоятельно, не дожидаясь согласия организации, занести ее в список иностранных агентов. И мы еще в 2014 году были внесены в этот список. Так что мы уже там, это клеймо на нас есть.
Другое дело, что мы не признаем «Экозащиту» иноагентом. Более того, мы твердо уверены, что весь закон, все его статьи, каждая его буква, дух и реальное влияние на общественные организации таковы, что в России в результате началось разрушение гражданского общества. Очень многие организации пострадали.
Мы считаем этот закон неправомерным, и мы ему просто не подчинялись. Мы — российская организация, действуем в России, в рамках российского законодательства, за исключением закона об иностранных агентах, и ради сохранения природы, ради реализации прав российских граждан на благоприятную окружающую среду.
— Да, но ведь невыполнение требований этого закона повлечет за собой новые штрафы…
— Уже повлекло. Именно невыполнение закона, собственно, и привело нас к нынешней ситуации. Но таково было наше решение. Может быть, мы как раз своей деятельностью, своей позицией и привлекли к этому больше внимания.
Мы еще в 2013 году, даже не будучи иностранными агентами, вместе с группой других общественных организаций и с помощью фонда «Общественный вердикт» обратились в Европейский суд по правам человека с жалобой, с требованием к Российской Федерации признать этот закон нелегитимным и отменить его.
— На каком этапе сейчас находится этот процесс?
— Европейский суд по правам человека действует медленно. В 2013 году заявление было подано, а в 2017 году жалобу начали рассматривать. Это считается довольно оперативным началом рассмотрения. ЕСПЧ подготовил ряд вопросов к министерству юстиции РФ. Минюст, в свою очередь, отправил меморандум относительно приемлемости и существа дела, и из этого документа, конечно, следовало, что закон пошел на пользу гражданскому обществу, что все прекрасно, что российские неправительственные организации процветают.
В ответ на меморандум Минюста в 2018 году организации, пострадавшие от закона об иностранных агентах, подготовили обширный доклад о состоянии гражданского общества с детальным описанием, какое количество организаций закрылось, какое количество лишилось финансирования, какие организации были вынуждены отказаться от тех или иных видов деятельности, кто и на сколько был оштрафован, ну и, наконец, уголовные дела, заведенные по статьям этого закона.
— В июне вы запросили политическое убежище в Германии. Вам согласились его предоставить?
— Я жду. Такие вопросы здесь никогда не решаются быстро — от нескольких месяцев до нескольких лет. К тому же этим летом в Германии ужесточилось миграционное законодательство, и процесс стал еще сложнее. Я думаю, что решение по моему ходатайству рано или поздно будет принято. Хотя, конечно, очень сильно хотелось бы, чтобы за это время заведенные на меня уголовные дела были закрыты, и я бы уехала домой.
— Сейчас занимаетесь какими-то экологическими проектами, связанными с Калининградской областью?
— Конечно, благо мы живем в эпоху, когда можно находиться где-нибудь в Гоа или, как я, в Дрездене — совсем далеко. Есть интернет, который позволяет продолжать работать. В меньшем, чем раньше, масштабе, но я думаю, что имеющиеся возможности можно использовать. И я рада, что я в Германии, потому что здесь у нас много партнерских организаций, с которыми мы очень давно сотрудничаем по нашим направлениям работы.
