Так, друзья — сегодня будет очень интересный и давно задуманный мною пост на тему «барабашек» и прочего убогого совкового «потустороннего» — информация о которых начала массово появляться на телевидении и в прессе в последние советские годы. Думаю, все вы помните эту эпидемию восьмидесятых-девяностых годов, когда люди верили, что в шкафах у них дома живут зелёные гномики, а по ночам на шестиметровой совковой кухне орудует «барабашка», постукивая по облупленным кастрюлям и прогоревшим противням в духовке.
Скажу сразу, что у поветрия «барабашек и гномиков» примерно та же природа, что и у Кашпировского — слушая на протяжении 70 лет одну советскую пропаганду и разучившись самостоятельно мыслить, люди легко верили всему, что им рассказывали по телевизору и легко поддавались на внушения и манипуляции — в том числе и на самовнушение. Насмотревшись передач о «невероятном» (которые в позднем СССР были чем-то новым), впечатлительные люди легко интерпретировали любые ночные стуки в доме (размерзание холодильника, шум воды в трубах) как присутствие «аномального», и их воображение тут же рисовало всякие «потусторонние» картины. У страха, как говорится, глаза велики.
Но есть во всём этом и ещё один очень интересный момент — насколько тесно совковое «потустороннее» было связано с убогой советской жизнью и являлось, фактически, её отражением. Итак, в сегодняшнем посте — рассказ про барабашек и убогое совковое «потусторонне». Обязательно заходите под кат, пишите ваше мнение в комментариях, ну и в друзья добавляться не забывайте. И на телеграм-канал тоже подписывайтесь)
Откуда взялся барабашка.
Примерно во второй половине восьмидесятых годов на советском телевидении, а также в прессе «милостиво разрешили» говорить обо всяком «потустороннем» — не имеющих объяснения и загадочных случаях. Большинство случаев при тщательном разборе оказывались чем-то весьма банальным, но зрителям об этом чаще всего не сообщали — обычно страшные телевизионные истории не имели конца и оставляли зрителя с ощущением загадочной недосказанности. Особенно в этом усердствовала передача «Очевидное-невероятное» — которая ещё в семидесятые годы начала рассказывать про всякие Бермудские треугольники, а осенью 1988 года выпустила передачу про «барабашку» под названием «Кто там» — о том, как жительницы московского общежития в Лихоборах начали перестукиваться с «духом», который до этого швырял по воздуху тапки, а позже стал общаться стуками.
Точно так же, как и Кашпировский, эта передача имела эффект разорвавшейся бомбы и, собственно, отлично выполнила свою задачу — отвлекла людей от реальных насущных проблем, вроде последствий Чернобыля, цинковых гробов из Афганистана и пустых полок в магазинах. Многие тут же начали видеть у себя на кухнях «барабашек» и прислушиваться к звукам из туалета, а некоторые даже присылали на передачи «фотографии» аномального — которые, впрочем, чаще всего оказывались банальным дефектом плёнки.
Лично мне кажется, что вся эта история с «барабашками» была запущена (параллельно с Кашпировским и Чумаком) специально, для отвлечения внимания людей от кризиса власти и всей советской системы. Само слово барабашка — калька с немецкого полтергейст, шумный дух — вероятнее всего, оно появилось не случайно (по сюжету передаче его якобы «придумали» студентки), а было специально переведено авторами передачи и адаптировано для русского уха. В пользу этой версии говорит и то, что с «барабашками» были тесно связаны и сеансы Чумака — в конце некоторых сеансов, помимо «заряжания воды», он предлагал также и «почистить биополе квартир», после чего делал загадочные пассы руками и делал внушение — «ну, теперь у вас всё в порядке».
Убогое советское «потустороннее».
В этом всём есть один очень смешной момент, о котором по-моему раньше не писал никто из исследователей совка. Если пристально посмотреть на совковое «потустороннее» — то оно окажется чрезвычайно смешным, мелким и тесно связанным с убогой и нищей советской жизнью. Советские «духи» оказывались такими же мелочными, склочными и мстительными крохоборами, как и большинство совков — они то плевали хозяевам квартиры в суп, то рисовали какую-нибудь бяку на дефицитных венгерских обоях, а то подкладывали в тазик с варящимся на зиму вареньем сырую грязную морковку. Самая сильная эмоция у контактирующих полтергейстом советских граждан — это страх уничтожения вещей.
Верхом невоспитанности советских барабашек было высыпание банки марганцовки в стоящую на плите выварку с бельём — страшное преступление, в результате которого ценное и дефицитное постельное бельё приходило в негодность. А «добрые» советские барабашки милостиво подсказывали, в каком углу говняной бесплатной хрущёвки можно найти забытые драные носки и под какой половицей лежат заначенная от жены синяя пятирублёвка на выпивку.
В девяностые годы вышла книга Игоря Винокурова под названием «Ужас» — фактически рассказывающая о десятках случаях такого советского «полтергейста», который вёл себя как мерзотный сосед по коммунальной кухне — то дефицитные обои поджигал, то полированную румынскую мебель портил, то падлюка украл шнурки единственных ботинок, а то вонючую луковицу в сковородку с картошкой подложил. Хоть бы почистил, гад:
Книга полна таких историй, рассказанных совершенно серьёзно — о дефицитном мыле, кощунственно засунутом полтергейстом в немытый унитаз, о коварно сожжённых модных болониевых куртках и о двух бутылках бесценной водки, которые полтергейст милостиво разрешил выпить в день рождения дочки Наташи.
Что интересно — сам автор книги не замечал всей убогой мелочности проделок советского полтергейста (смешных и нелепых для «потусторонней силы»), а для борьбы с ним предлагал завязывать какие-то ниточки и ходить по дому со свечкой — что тщательно проделывал коллега автора и по совместительству борцун с советским полтергейстом по фамилии Шлядинский, который обладал также и магической сверхспособностью <s>колоть жопой орехи</s> зажигать руками лампочки:
Словом, в советском «потустороннем» проявлялся тот же самый убогий совок, что и в жизни. И это говорит только об одном — что на самом деле это было никакое не «потустороннее», а обычное порождение убогого и серого советского мышления, которое конструировало всё «непознанное» по собственному образу и подобию.
Бездна, которая смотрит в тебя. Вместо эпилога.
В заключительном разделе поста хочется вспомнить про одно американское кино, снятое примерно в те же годы, на котороры в СССР пришёлся пик популярности всего «непознанного». В восьмидесятые годы в США вышел популярный фильм «Охотники за привидениями», который тоже рассказывал о чём-то «непознанном» и который по сути на примере «непознанного» показывал модель здорового общества — после столкновения с каким-то неизвестным вызовом («паронормальными явлениями») саморегулирующееся свободное общество рождает команду специалистов — которая снимает офис, раскручивается в свободных СМИ и начинает помогать людям, зарабатывя при этом деньги. В итоге довольными остаются все — «охотники за привидениями» зарабатывают деньги и славу, общество очищается от «полтергейста» — и все довольны.
Совковый же «полтергейст» и всё, что происходило вокруг него был такой же убогий, серый и нищий, как и всё остальное в СССР — малейшее отступление на шаг в сторону от пропагандистских доктрин марксизма-ленинизма порождало полный умственный коллапс, советские «духи» швырялись гнилой картошкой, подсыпали булавки в макароны и скандалили на коммунальных кухнях, а нищие советские «охотники за привидениями» только и могли, что ходить кругами с волшебной ниткой вокруг ободранной табуретки на фоне полированного серванта.
Правильно говорят — глядя в бездну, помни что бездна смотрит в тебя. Ты видишь в ней лишь своё отражение.
Такие дела.
Напишите в комментариях, что вы думаете по этому поводу, интересно)
