Раньше высшее образование было способом избежать военной службы. А теперь, похоже, популярность армии вызвана стремлением откосить от жизни.
Отгремел последний звонок — в вузах России началась приемная кампания. В России в этом году 645 тысяч выпускников на 336 тысяч бюджетных мест. Кроме того, в вузах еще 260 тысяч платных мест. То есть получить высшее образование может более 90 процентов вчерашних одиннадцатиклассников.
Армия или вуз — это привычная жизненная дилемма для молодого человека на протяжении десятилетий. Сейчас картина изменилась. По недавнему опросу 64 процента российских граждан считает, что срочная служба желательна для всех здоровых мужчин. Рекордный показатель, он никогда не поднимался выше 41 процента. Взрывное изменение общественных настроений трудно не заметить и невозможно не попытаться проанализировать.
В 2005 году, накануне эры Сердюкова, генералы до полусмерти напугали общество намерением призвать всех студентов на срочную службу. После второго курса или после получения диплома — как получится. Призыв тогда превышал 400 тысяч в год. Лямку тянули два года, студентам светил год, но для квалификации молодого специалиста год идет за пять. Светлые умы возопили от ужаса и возмущения.
Кампания провалилась, и скоро настали иные времена. Сейчас призывников 260 тысяч, армейской фобии нет в помине. Надо признать, что после долгих препирательств, когда срочная служба в армии воспринималась как тяжелая повинность, армия и общество нашли консенсус. На каких принципах заключено соглашение?
Трудно найти страну, где армия имела бы столь сакральное значение и воспринималась, как важнейшее условие сохранения государства. Как говорил батюшка-царь, у России два союзника — армия и флот. Повальный ужас, который вызывала военная служба у молодых людей в эпоху кризиса СССР — подтверждение этой максимы. Взрывной рост коммерческих образовательных услуг в 1990-е годы был вызван вовсе не проснувшейся у молодежи тягой к знаниям, а элементарным стремлением избежать призыва. Пусть образование фиктивное, диплом — липовый, зато отсрочка — настоящая. Обрить лоб — хуже, чем снять скальп.
Кстати, совершенно уверен в том, что разросшаяся до невероятия сфера платных образовательных услуг стала раковой опухолью, которая разъела систему высшего образования и заметно снизила уровень высшей школы. Иммунитета к легким деньгам в природе не существует. Все в государстве связано в тесный клубок, и кризис высшего образования — следствие, в том числе, затянувшейся реформы армии, которая на долгий срок превратилась из союзника в пугало для общества.
Итак, раньше высшее образование воспринималось, как способ откосить от армии. А теперь, так я думаю, популярность службы вызвана стремлением откосить от жизни. Молодежи, особенно на селе и в малых городах просто негде работать. Даже молодой специалист получает сущие гроши. Да и денег на учебу даже башковитым людям часто неоткуда взять.
Армия, где удалось выкорчевать «дедовщину», обеспечивает человеческие условия существования. Там следят за здоровьем, чего не дождешься на «гражданке» при тотальном развале здравоохранения в малых городах. Там накормят и отмоют, дадут профессию, не позволят разложиться от глупого досуга. По существу, армия — это бесплатный пансион для недорослей, которые имеют шанс превратиться в настоящих мужчин. При плачевном состоянии российской экономики и трудового рынка это самый ясный путь социальной адаптации.
К тому же на госслужбу можно поступить, только отслужив. Это правильно, ведь в армии учат ходить строем и не впадать в инициативу. Умение выполнять приказы — быть может, самый, в глазах власти, важный урок, который преподносит военная служба. Популярность госслужбы у молодежи, по опросам, зашкаливает, хотя никакой романтики или подвига на этом поприще не сыскать. Вот и получается, что погоны — это гарантия сытой и устроенной жизни. Кстати, только что президент посулил силовым структурам повышенную заботу и социальные гарантии. Учителям, врачам и всяким инженерам власть ничего такого не обещает, а только повышает нагрузку.
Сейчас в российской армии 430 тысяч контрактников и 220 тысяч офицеров. То есть контрактников в 1,7 раза больше, чем призывников, хотя еще вчера генералы в один голос утверждали, что служить за деньги — это кощунство.
Есть известное выражение «война — слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным». Армия преобразилась, на вооружение поставлены новейшие системы, они требуют высокой квалификации. И сегодня неумехи-призывники, которых еще вчера лицемерно уверяли, что они являются главными защитниками отечества, рассматриваются как бесплатные потенциальные контрактники. Вроде послушников в монастырях.
Если власть, которая имеет склонность к милитаризированному сознанию и при любой возможности пополняет военное сословие, откликнется на общественный запрос о желательности военной службы и увеличит число призывников, это станет капканом, как для общества, так и для самой армии. Стране жизненно необходимы ученые и бизнесмены, иначе скоро людей в погонах нечем будет кормить и нечем вооружать.
В 1806 году прусская армия, считавшаяся сильнейшей в мире, была наголову разбита Наполеоном, который собрал войско из свободных граждан. И тогда Королевство Пруссия провело военную реформу, ставшую примером для всего мира. Там сделали ставку на уровень образованности офицеров. Реформа совпала с научно-технической революцией, с появлением военных технологий. В 1871 году франко-прусская война закончилась безоговорочным разгромом Франции.
Армия — одна из немногих сфер российской жизни, где удались реформы. Она стала сильнее, а по другим направлениям мы соскальзываем вниз. Но из этого вовсе не следует, что на вооруженные силы надо повесить все нерешенные проблемы, в том числе неустроенную молодежь. Почему бы нам после армии не поднять высшее образование? Это одна возрастная группа.
После Второй Мировой, когда исход вооруженных конфликтов стал предопределять технический уровень, американский политолог Сэмюэл Хантингтон опубликовал работу «Солдат и государство: теория и политика гражданско-военных отношений», которая стала библией для военных академий США. Там он писал, что главное для современной армии — не способ ее формирования, не подготовка солдат (призывников) и сержантов (контрактников), а профессионализм офицеров, которые управляют системами, напичканными последними достижениями науки.
Так что это надо еще сто раз подумать, что важнее страны — 336 тысяч студентов или 260 тысяч призывников. И, самое важное, я совершенно убежден в том, что умственная гимнастика гораздо быстрее делает из отрока гражданина и специалиста, чем приседания и отжимания, хотя и они очень тоже могут приносить радость.
