По части странных высказываний и нелепых инициатив иерархи Русской православной церкви уже превосходят даже самых одиозных политиков.
Неладно что-то в Русской православной церкви. И, судя по всему, дальше будет только хуже.
На днях митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн заявил, что победу в Великой Отечественной войне одержали крещеные люди, а некрещеные погибли из-за безбожия.
«Есть очень показательный для всех нас урок, — сказал он. — В первые месяцы войны более 60 процентов Красной армии, то есть молодых бойцов, которые были рождены уже в безбожное время, большинство из них не были крещеными — они были убиты. Это была жертва несоизмеримая. Это была жертва, которая была принесена за безбожие. И войну выиграли крещеные люди, те, кто были призваны, чтобы духовно победить».
Сильное заявление!
Конечно, можно было бы спросить митрополита: а что, юношей, советских, некрещеных, достигших призывного возраста в 1942—1945 годах, на фронт не брали?
Впрочем, задавать какие-либо вопросы бессмысленно.
По части странных высказываний Русская православная церковь, кажется, уже превзошла даже самых одиозных политиков.
Примеров за последние годы не счесть.
Один из церковных иерархов, например, требует ввести православный дресс-код, другой предлагает повсюду вывешивать фамилии, адреса и телефоны противников «семейных ценностей» (этакие «расстрельные списки»), третий называет матерей-одиночек нецензурным словом (видимо, чтобы поднять уровень духовности в стране), четвертый считает выдумкой ВИЧ, поскольку, по его словам, вирус иммунодефицита человека никто не видел, пятый заявляет, что интернет — вестник пришествия Антихриста, шестой освящает атомную подводную лодку (то есть оружие массового уничтожения), седьмой требует запретить оперу, якобы оскорбляющую Иисуса Христа…
Не отстают от иерархов и простые верующие.
Еще в 2006 году в Петербурге возник настоящий «обезьяний процесс»: пятнадцатилетняя гимназистка потребовала через суд, чтобы в школе вместо «устаревшего и ошибочного» дарвинизма преподавали концепт божественного сотворения мира. А в 2011 году власти Белгородской области, приняв специальный документ о «Мероприятиях по обеспечению духовной безопасности», запретили День святого Валентина: это, дескать, не наш праздник, не православный. Активисты «истинной веры» также требовали снять постановку пьесы по роману «Лолита» Набокова (разрушает нравственность), отменить оперу Шостаковича «Балда» (дискредитирует церковь), крестить Деда Мороза (чтобы был православным), закрыть (поскольку это язычество) шуточный музей Бабы-Яги.
Дело доходит до анекдотических форм. Как, по слухам, в советское время одна из фабрик собиралась к юбилею Ленина выпустить духи «Запах Ильича», так за последнее время уже не по слухам появились у нас «православные журналисты» (чем они отличаются от обычных, никому не понять), «православные социологи» (тот же вопрос), «православные риэлторы», «православные врачи», «православные учителя». В Петербурге образовалось даже «православное казачье такси» (где водитель в случае острой ситуации на дороге, вероятно, сначала будет осенять себя крестным знамением, а уже потом — тормозить), а также — «православная парикмахерская».
Продолжать можно до бесконечности.
Я сам слышал, как на одном из светских мероприятий некий священник, правда еще весьма молодой, заявил: «Мы не позволим вытирать грязные ботинки либерализма о Святую Россию». На другом мероприятии я узнал, что, оказывается, историческая героиня Франции Жанна дʼАрк была православной, за это ее злобные католики и сожгли. А когда я напечатал в одном толстом журнале статью об антропогенезе, то некая авторка (между прочим, доктор наук) на полном серьезе ответила мне, что, дескать, наши православные святые ходили по воде, аки посуху, видели и слышали на расстоянии, исцеляли наложением рук — и безо всяких там антропогенезов бесовских.
Странно еще, что православная общественность не протестует против изучения в школах произведений Льва Толстого, который был отлучен от церкви как раз за критику РПЦ. Правда, в 2011 году вышла книга архимандрита Тихона (Шевкунова), где есть такой эпизод. Умирает режиссер Сергей Бондарчук — тяжело мучается, вызывают к нему священника. И что же тот видит: над кроватью Бондарчука висит портрет Льва Толстого. Какой ужас! Ведь Толстой отлучен от церкви. Ну — портрет тут же снимают, вешают святую икону, и в сей же момент с крыш соседних домов срываются тучи ворон и с дикими криками уносятся прочь. Это полетели дьяволы, которые уже собирались утащить душу Бондарчука в ад. Вывод напрашивается сам собой: каждый, у кого дома есть хотя бы томик Толстого, обречен отправиться в преисподнюю.
А как вам нравится идея создания «православных дружин», которые будут препятствовать антицерковным акциям, идея вооруженных «православных патрулей», которые выйдут на улицы городов, и даже идея специального «владычного полка» для защиты патриарха и православия? Интересно, как отреагировала бы российская власть, если бы на митингах против фальсификации выборов, в свою очередь, стали бы призывать к созданию вооруженных «демократических дружин» и «либеральных полков»?
Впрочем, бог с ними, с полками. Есть факты гораздо более драматичные. Например, когда «Дары волхвов», христианские святыни, экспонировались в России, поклониться им пришли в Москве 400 тысяч, а в Петербурге — 160 тысяч человек. При этом, по данным СМИ, большинство пришло «за здоровьем»: «… в Петербурге один из верующих объяснил мне, что болен тяжелой формой туберкулеза и надеется излечиться, поцеловав ларец. Другие верующие говорили, что не доверяют врачам <…>, а верят только в потусторонние силы, поэтому пришли поклониться святым реликвиям».
И дальше журналист, освещавший это мероприятие, пишет: «Примечательно, что сама процедура поклонения была организована таким образом, что создавала реальную опасность передачи самых разнообразных инфекций — от банальных простуд до того же туберкулеза. Люди долгое время стояли в толпе, плотно прижатые друг другу, а затем по очереди целовали пластиковый чехол ларца, где лежали артефакты. Именно так разносится инфекция почти любого типа — грипп, герпес и многое другое. Однако ни один медицинский чиновник, занимающийся контролем инфекционной ситуации в России, не осмелился высказаться по этому поводу. Промолчали комитеты здравоохранения Москвы и Петербурга, промолчал и бывший главный санитарный врач страны, ранее высказывавшийся по любому, самому вздорному, поводу. Больше того — даже рядовые инфекционисты не осмелились заговорить публично, под своими именами и с указанием своих должностей».
Хочется спросить — в каком веке мы, россияне, живем? «Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?»
Когда-то, в романтические времена Перестройки, мне, человеку неверующему, казалось, что возрождающейся Русской православной церкви предназначена очень важная роль в судьбе нашей страны: она может стать образцом высокой морали, просвещенности, гуманизма, коллектором новой идентичности россиян.
К сожалению, я ошибся.
Церковные часы пошли не вперед, а назад.
И сейчас, слушая или читая выступления некоторых иерархов РПЦ, действительно перестаешь понимать, какое у нас ныне тысячелетие.
