20% граждан России готовы навсегда переехать в другую страну, если у них будет такая возможность, заявили в пресс-службе американского института общественного мнения Gallup 4 апреля, опубликовав результаты социологического опроса за 2018 год. Это максимальный процент желающих уехать из страны за все время опросов, начиная с 2007 года. Самый высокий показатель у молодежи в возрасте от 15 до 29 лет — 44%. В возрастной группе от 30 до 45 лет — 22%, от 45 до 60 лет — 9%.
Проблема общей цифры мигрантов в том, что в этой цифре смешиваются и подлецы-предатели, и просто беглые уголовники, бегущие подальше от мест преступлений и возмездия, и несчастные, отчаявшиеся люди, в толпе которых подлецы и преступники скрываются, прячутся, смешиваясь с ней.
Надо сказать, что цифры «драпунов» всегда были высоки. Лидерами для эмиграции оказались Германия (15%) и США (12%). Япония, Канада и Испания набрали по 5%. Всплеск отложенного бегства связан с рядом диких «реформ» последнего времени, пенсионной и иных. Они усилили отчаяние, ударили по надеждам, что у нас что-то меняется по сравнению с 90-ми годами… Но в целом причину надо обозначить основательно, не сводя её к одной антипенсионной глупости власти или очередному росту цен на бензин.
+++
Чтобы понять происходящее, нужно понять общую схему, объясняющую единым образом все конкретные события по миграции. Почему люди хотят выехать из РФ? Почему они едут из Гватемалы в США, почему стремятся выбраться из Малайзии в Канаду? Почему из Польши мечтают попасть во Францию, а с Украины – в Польшу? Общая схема, объясняющая все процессы экономических миграций – это старая схема колониального мироустройства.
Смысл европейской колонизации – в том, чтобы повышать уровень жизни в метрополии ценой понижения уровня жизни в колонии.
Без этого колониальная система Европы потеряла бы смысл[1]. Чтобы этот механизм работал, надо с жителей колоний брать больше, а давать им меньше. Как?
Условно представим, что корпорация владеет двумя ткацкими комбинатами, в Англии и в Индии. Оба комбината вырабатывают некую ограниченную возможность оплаты труда, после вычета всех издержек и нормы прибыли владельца. Допустим, 400 условных единиц каждый.
Если бы корпорация относилась ко всем равным образом, то фонд зарплаты составил бы 400 и 400. Но путём перераспределения корпорация может увеличить «своим» землякам фонд зарплаты до 500 или даже 600 условных единиц. Как? Они же не из воздуха возьмутся? Они возьмутся из сознательной недоплаты колониальным работникам. Они выработали 400 условных единиц благ, а получают 300 или 200. Их коллеги, выполняющие тот же объём тех же самых работ, но в Лондоне – тоже выработали 400 единиц благ. Но получают 500 или 600.
Конечно, схема наша чисто условна, потому что комбинатов в Англии вообще почти не осталось, там в основном «белые воротнички» и управленческие конторы. Но суть, думаю, понятна.
Некий выработанный объём реальных благ (потенциал потребления) поступает в «общий котёл», и там перераспределяется так, что житель метрополии получает больше заработанного им, за счёт того, что житель колонии – получает меньше им заработанного.
Эта схема работает, как часы, постоянно и неукоснительно. Дворник в Париже и дворник в Кишинёве выполняют совершенно идентичные обязанности, но сравните их заработки! А поскольку никакой принципиальной разницы в их труде нет – дворник из Кишинёва мечтает стать дворником в Париже. Работа та же, привычная, зато оплата куда как выше…
Естественно, речь не только о дворниках. Речь и о программистах, и о машинистах, и о сантехниках, и вообще про «всех-всех-всех». Суть очень проста: перебраться туда, где за мой труд больше платят. Труд каким был, таким и останется – а оплата вырастет в разы…
Колониальные народы кровно заинтересованы в том, чтобы перестать дотировать богатые нации метрополий. Они хотят получать свои 400 у.е., а не 200, как у них получается в глобализированной экономике наднационального перераспределения.
Но колониальные метрополии столь же кровно не заинтересованы в таком исходе. Их высокий уровень жизни и базис национального согласия держится на доплатах, осуществляемых «своим» за счёт обдирания колоний и полуколоний.
Поэтому метрополии насаждают режимы, подобные киевской хунте, которые мешают народам закрыться от иностранных поборов, и наоборот, максимально интегрируют колониальные народы в мировую экономику, с её «сынами» и «пасынками».
+++
Поток мигрантов в Европу или США выступает побочным продуктом и одновременно возмездием за такую перераспределительскую политику глобализма. Заинтересованные создать у себя дома высокий уровень жизни, народы Запада максимализируют разрыв в оплате труда и занятости между «своими» и «колониальными». Чем он больше, этот разрыв – тем активнее ломятся разные арабы и негры (включая и наших, российских «белых негров») в зоны повышенного комфорта. А когда толпы мигрантов прорываются – результат ужасен для всех.
+++
Аллегорически осмыслил это положение в мире прогрессивный американский режиссёр Джордж Ромеро, снявший фильм-метафору «Земля мёртвых».
Действие фильма разворачивается в мире, утонувшем в апокалипсисе. Повсюду бродят жуткие зомби, но один из последних укрепленных городов людей — Питтсбург. Он сверкает манящими мертвецов огнями небоскреба, очень ненадежно защищён от мертвецов заборами под высоким напряжением, стенами, баррикадами, военными патрулями и водными преградами.
В центральном небоскребе «Фиддлерс Грин», где обитает элита, поддерживается высочайший уровень жизни. Для этой жизни в сверкающей роскоши за пределы Питтсбурга периодически совершаются вылазки — за оставшимися в заброшенной части города и соседних населённых пунктах продуктами и медикаментами.
Конец фильма мудр и предсказуем: толпы зомби преодолевают шаткие преграды и врываются в сверкающий огнями бутиков небоскрёб. По сути, Ромеро в форме аллегории показал широкому зрителю и суть, и последствия «сволачивания» всех богатств и благ мира в узкий круг «хозяев жизни».
Но люди, не понимающие формул экономики, увы, не поняли и фильма Ромеро…
+++
В РФ в 90-е годы была создана (точнее, дооформлена) экономика колониального типа, экономика выкачки и почти бесплатного труда «туземцев», горбатящихся на мировые корпорации за гроши.
Эта экономика плохо сочетается с политикой РФ, что создаёт огромную мину под В.Путиным, но мы сейчас не об этом.
Мы о мотивациях людей, мечтающих уехать из РФ, конечно же, не в Зимбабве и не в Албанию. И не в Сомали. Понятно, куда они мечтают уехать: туда, где платят больше. Такие массовые настроения – неизбежные следствия колониального типа экономики РФ и преступно-односторонне конвертированного при Е.Гайдаре рубля.
Такие настроения в стране чудовищных недоплат трудящимся – и предсказуемы, и объяснимы, и неотвратимы при избранном порочном пути «экономического прислуживания» глобальной экономике.
+++
Бегло на полях опишу мою теорию оплаты труда. Она может быть двух видов: объективно-обоснованной, приобретающей характер закона, или произвольной, по прихоти хозяина. Объективно-обоснованная оплата труда базируется на том, что произведя кирпич, я должен получить за это рубль. Или 50 копеек, или 10, не важно — но везде.
А произвол в оценке заключается в том, что в одном месте за произведённый кирпич платят рубль, в другом 50 копеек, в третьем 10, а в четвёртом ещё и по шее дают безвозмездно. В этом случае, конечно, происходят чудовищные диспропорции — как и в любой ситуации, когда закон подменяется произволом.
Я не наивный человек, и я понимаю, что экономически-обоснованная, приобретающая характер закона оплата труда может быть только при социализме. Нельзя к частному способу производства приделать объективные обоснования оплаты труда!
+++
Никакого выхода отсюда нет, кроме как сломать колониальную зависимость, перейдя для начала к жёсткому протекционизму, а там – куда разум и оптимальность вывезут. Важно понять, что свободная торговля делает нас рабами, а среди рабов всегда много беглых рабов. Всё лучшее в экономике Запад приберегает для себя, а всё худшее в ней – подсовывает нам в рамках глобального разделения труда.
И положение Украины хуже положения России именно потому, что Украина дальше России пошла по пути интеграции с «хозяевами мировой экономики». Тут прямая зависимость: чем выше уровень интеграции, тем гаже и незавиднее твоя роль в мировом разделении труда, тем больше желающих сбежать, и острее желание сбежать – «туда, где жизнь, а не прозябание».
Никаких иных альтернатив у России нет. Или она будет строить своё хозяйство так, чтобы не быть придатком к хозяйству западных воротил, или превратится в жалкую периферию, откуда постоянно выкачивают всё ценное, куда сваливают весь мусор и все проблемы.
И откуда бежит уважающий себя человек, понимая, что по таким правилам игры в колонии не обустроить жизнь по-человечески. Чтобы жить в городе, а не в концлагере, надо сбежать из концлагеря в город…
Данные опроса – очень печальны, но отнюдь не сенсационны. Они вполне – мной, например – ожидаемы. И не похожи на фальсификацию, к которым так часто прибегают в США.
Надо встать на ноги – или смириться с тем, что затопчут. Второе легче, но бесперспективнее…
[1] Российская Империя приобретала инородческие территории на других основаниях – с целью военной, стратегической, отодвинуть рубежи обороны. На уровне жизни туземцев это сказывалось благотворно – или никак. Не было такой цели – выкачивать средства из Польши или Грузии в центральные губернии царской, после советской России. В этом принципиальная разница российского и европейского империализмов.
