В Тверском районном суде прошло заседание по ходатайству Льва Пономарева о прекращении или приостановлении исполнения его административного ареста. Правозащитник попросил суд отпустить его на несколько дней на похороны, чтобы он мог проститься со своим близким другом — Людмилой Алексеевой. Несмотря на ходатайства защиты, судья Гордеев сначала разрешил провести заседание без самого Пономарева, а затем и оставил арест в силе.
Заседание по ходатайству арестованного Льва Пономарева задерживалось. Поддержать правозащитника пришли его коллеги, сотрудники уполномоченного по правам человека и простые сочувствующие. В коридоре столпилось более 20 человек.
Коллега Льва Пономарева Петр Курьянов попытался сфотографировать табличку с именем судьи, но на него тут же «наехали» приставы, запрещая снимать. За Курьянова вступились посетители.
— А если вы кого-то убивать будете, нам тоже снимать нельзя? — спрашивает один из посетителей.
— А если вы? — парирует пристав. — Есть правила внутреннего распорядка.
— Эти правила неконституционные, — заявляет посетитель.
Пристав отмахивается и говорит, что в случае съемки «ему придется реагировать».
Спустя двадцать минут слушателей наконец-то запускает зал, и становится понятно, что правозащитника самого в зале нет. Защитник Тимур Идалов тут же звонит в спецприемник.
— Мы сейчас в суде, куда вы Пономарева дели? — возмущенно спрашивает он.
— В смысле, куда дели? — удивляются на том конце провода.
— Где Пономарев?!
— У нас!
— В смысле? — удивляется защитник. Он отрывается от телефона и обращается к помощнику судьи. — Даниил? Вы что, запрос не посылали?
Даниил удивленно отвечает, что запрос посылал. В этот момент в зал входит судья Дмитрий Гордеев.
— Все, мы начали без Пономарева, — раздраженно говорит Идалов и бросает трубку.
«Перед смертью меркнет остальное»
Судья начинает заседание.
— Спецприемник-1, — говорит в телефон Идалов.
— Сейчас посмотрю, — отвечает навигатор. В зале раздаются смешки. — Маршрут построен.
— Поступили заявления о прекращении или приостановлении ареста Пономарева, указывая на то, что 8 декабря ушла из жизни Людмила Михайловна Алексеева. Пономарев хотел бы попрощаться со своим близким другом… — читает Гордеев.
Все защитники просят дождаться прибытия Пономарева. Идалов также ходатайствует о съемке процесса. Гордеев выслушивает, поджав губы, а затем удаляется в совещательную комнату.
— Специально не привезли в суд. И еще так спросил с издевкой: «Что, на завтра отложить хотите?», — возмущается Курьянов.
Через несколько минут Гордеев возвращается, отклоняет все ходатайства защиты и невозмутимо продолжает заседание.
Защитники просят приобщить письмо уполномоченного по правам человека; бумагу передают Гордееву. Приобщив документы, судья передает слово защитникам.
Первым слово берет адвокат Валерий Шухардин. Он заявляет, что Людмила Алексеева и Лев Пономарев были близкими друзьями
— Даже для осужденных предусматривается отпуск, — говорит Шухардин. — Все-таки интересы личности, ее права являются определяющими. Возможность реализации права Пономарева Льва Александровича, она выше требований исполнительной власти о непрерывности наказания. Я считаю, что тут интерес личности превалирует над интересами государства. Прошу приостановить исполнение ареста, чтобы он мог проститься с Алексеевой Людмилой Михайловной.
После него выступает второй защитник — Дмитрий Корнилов.
— Перед смертью меркнет все остальное, — говорит он. — Произошло такое неординарное событие и нужно прервать наказание. Если семь дней это большой срок, то я считаю, что два-три дня — это тот срок, который никак не повлияет на проведение наказания. Моему подзащитному 77 лет — тот возраст, который вызывает уважение. Человек энергичен, бодр. Я очень прошу уважить его ходатайство о том, чтобы была дана возможность и выполнена его христианская обязанность попрощаться с близким человеком. Самое страшное, это когда проходит время и понимаешь, что ты мог это сделать, но не сделал.
Корнилов поддерживает ходатайство и просит отпустить Пономарева.
Последним выступает защитник Тимур Идалов.
— Близость лица — необязательное наличие родственных связей. Близость лица — это более широкое понимание, — говорит защитник. Судья Гордеев внимательно слушает. — Вы могли назначить штраф, но назначили арест…
Гордеев резко прерывает Идалова, говоря, что собрались здесь не за этим. Идалов соглашается и просит отпустить Льва Пономарева попрощаться с Людмилой Алексеевой.
Выслушав защитников, судья Дмитрий Гордеев полумертвым голосом начинает зачитывать предоставленные документы — распечатки материалов СМИ о совместной деятельности Алексеевой и Пономарева, благодарственные письма Пономареву. Изучив доказательства, Гордеев собирается уйти на вынесение решение, но короткую реплику вновь берет Идалов.
— Покойная Людмила Алексеева в своем последнем письме просила свободномыслящих граждан поддержать Льва Пономарева, — говорит защитник.
Гордеев быстрым шагом уходит в совещательную комнату.
Во время перерыва один из журналистов начал настраивать съемочное оборудование. Тут же рядом с ним появился пристав, ранее ругавший Курьянова за съемку.
— Гражданин, у вас камера включена! — кричит он.
— В смысле? — удивляется корреспондент.
— Да в коромысле! — продолжает орать пристав.
Слушатели начинают смеяться, пристав тушуется, уже тише требует выключить камеру и исчезает в дверном проеме.
Ровно через час после начала перерыва, Гордеев возвращается и зачитывает постановление — оставить Пономарева под стражей. Аргументирует судья это тем, что близкими родственниками Алексеев и Пономарев не являются.
— Судебное заседание закрыто, — объявляет Гордеев. Приставы начинают выгонять зрителей.
— Позорище какое-то, — шепотом говорит слушательница и выходит из зала суда.
