За шальными деньгами в Сирию уже несколько лет из России едут добровольцы и наемники самого разного сорта. Одни готовы воевать в рядах «Исламского государства», другие — в рядах частных военных компаний (их существование Минобороны официально отрицает) против террористов. И можно ли вообще вернуть к мирной жизни людей, которые только и умеют — убивать?!
130 погибших добровольцев?
Британское агентство Reuters в пятницу опубликовало расследование, посвященное российским частным военным компаниям (ЧВК) в Сирии. За последние месяцы эта тема активно обсуждается как в западных, так и в отечественных изданиях. Новый виток внимания к ней появился в конце сентября, когда в селении Аш-Шуля в провинции Дейр-эз’Зоэр боевики «Исламского государства» взяли в плен двух российских добровольцев — Романа Заболотного и Григория Цуркану.
Об их биографии известно крайне мало. Заболотный, вероятнее всего, реестровый казак Всевеликого войска Донского и ранее воевал в качестве добровольца в Донбассе, а Цуркану — бывший десантник и член ветеранской организации «Боевое братство. Домодедово», он также воевал в Югославии и в Сирии (в 2012—2013 годах, то есть до начала операции Минобороны РФ). Вероятнее всего, боевики казнили обоих пленных россиян.
Reuters в своем расследовании указывает, что это далеко не единичный пример: по подсчетам агентства, с начала года в Сирии погибли не менее 130 россиян, не воевавших в рядах армии. Такой вывод журналисты делают, получив в консульском отделе посольства России в Сирии копию справки о смерти некоего 37-летнего Сергея Поддубного.
Согласно справке, он погиб 28 сентября в районе авиабазы Тиас, которая находится близ Пальмиры (провинция Хомс). Именно в этот день боевики «Исламского государства» действительно начали массовое контрнаступление в Хомсе и восточной части провинции Хама: им удалось на несколько дней даже вернуть контроль над небольшим городом Эль-Карьятайн, в котором велика христианская община. Бои были чудовищными: по подсчетам Сирийской обсерватории по правам человека (SOHR), всего за две недели погибли почти 600 человек. Возможно, в их числе и был Поддубный.
Минобороны России по-прежнему отрицает то, что на территории Сирии действуют какие-то частные военные компании. Между тем, экспертная группа Conflict Intelligence Team регулярно сообщает о гибели российских добровольцев: только за август-сентябрь в боях с «исламским государством» якобы были убиты девять человек — из Перми, Казани, Волжского, Магнитогорска, Мичуринска… Conflict Intelligence Team указывает, что их похороны прошли тайно, а их профили в социальных сетях были специально стерты.
Стоит напомнить, что недавно президент Владимир Путин разрешил участвовать в миротворческих и антитеррористических операциях за рубежом (по контракту с Минобороны) даже гражданам иностранных государств.
— У многих государств есть такая практика, и тут, конечно, в первую очередь вспоминается «Иностранный легион» Франции, — говорит проектный директор Международной кризисной группы Екатерина Сокирянская. — Мне кажется, иностранцы будут пользоваться Россией очень ограниченно и точечно — там, где это выгодно. Но массовым явлением такие «легионеры» точно не станут. Да и сама армия всегда будет воспринимать иностранный элемент в своих рядах с подозрением и будет сильно ограничивать его удельный вес.
Надо отвоевать еще половину Сирии
С началом российской военной операции в Сирии (сентябрь 2015 года) территория, подконтрольная войскам Башара аль-Асада, увеличилась с 33 до 94 тысяч кв.км. Общая же довоенная площадь страны — 185 тысяч кв.км.
Причем правительственная армия за два года вернула контроль не только над провинциями, занятыми боевиками «Исламского государство», но также и над пригородами Дамаска и городом Алеппо, которые контролировала «умеренная» оппозиция.
При поддержке российской армии войска аль-Асада сейчас ведут наступательную операцию «Великий рассвет», главная цель которой — вернуть контроль над пустыней, богатой полезными ископаемыми (нефтяные и газовые поля, фосфатные месторождения).
По мере того, как российские и сирийские войска будут освобождать новые земли (а взять под контроль осталось еще половину территории страны), неизбежны новые потери среди добровольцев. Возникает и еще одна проблема — что делать с взятыми в плен боевиками. И в том числе с раскаявшимися их пособниками.
— В поиске бывших боевиков многое зависит от местных властей в Ираке и Сирии, от властей Иракского Курдистана и сил так называемой демократической оппозиции в Сирии, так как все они контролируют определенные территории — считает научный сотрудник Института востоковедения РАН Михаил Рощин. — Также важна позиция тех сил, кто поддерживает местные власти: то есть от так называемой американской коалиции, российской группировки в Сирии (имею в виду различные формирования) и других союзников сирийского правительства.
Рощин напоминает, что подобная работа наиболее важна именно для России — ведь, согласно недавно опубликованным оценкам аналитиков Soufran Center, именно из нашей страны в ряды «Исламского государство» влились не менее 3,5 тысяч человек (при том, что всего наемников — около 30 тысяч). Еще около 800 человек были высланы из Турции (это те, кто не доехал до Сирии или уже пытался вернуться оттуда), а вернулись обратно в Россию еще порядка 400 боевиков, о чем мы недавно писали.
«Возвращать их к мирной жизни некому»
По оценкам аналитиков Soufran Center, на территории «Исламского государства» находится не менее 2,5 женщин и почти 1,5 тысячи детей — это члены семей боевиков (многие из которых уже убиты). Как правило, своих жен и детей они вывезли в Сирию обманом, шантажом или силой. Видимо, тоже надеясь на большие заработки. И сейчас их родных пытаются вернуть домой.
В России этим занимается специальный представитель главы Чечни Зияд Сабсаби: начиная с августа, удалось вернуть на родину несколько десятков человек. Большинство из них — жительницы Чечни и Дагестана и их дети. Всего же, по данным уполномоченного по правам ребенка в России Анны Кузнецовой, в Сирию и Ирак были незаконно вывезено не менее 445 российских детей.
— Сейчас ожидается массовое возвращение из ИГИЛ. И оно уже началось. Уже возвращают женщин, сделавших выбор в пользу ИГИЛ и детей, для которых ужасы террористической группировки стали частью повседневности, они в ней жили, рожали… Причем в некоторых случаях, эти женщины сделали выбор в пользу ИГИЛ, оставив даже своих детей, — говорит руководитель исследовательского центра «Кавказ. Мир. Развитие» Саида Сиражудинова. — Учитывая то, что ИГИЛ активно создавала «детские группы» подготовки террористов, возможно, что некоторые из детей, проходили подобную подготовку.
Особый случай — это дети, потерявшие там, в Сирии, родителей.
«СП»: — А что вы конкретно предлагаете делать?
— Конечно, необходимы специальные меры по дерадикализации. Глубокая и комплексная работа: и как срочные меры, так и долгосрочный проект.
Нужны также специальные центры по реабилитации и адаптации к мирной жизни. Они должны быть удобными, добрыми и пребывание в них должно быть достаточно длительным. Так как таких центров нет, то нужна тщательная адресная работа. Нужны квалифицированные психологи.
Необходимо, чтобы работа осуществлялась мягко, и дальше ничего не озлобляло, вернувшихся женщин и детей. Необходимы идеологические программы: именно радикальная идеология выступает самым опасным фактором, тем более, что эти женщины вновь попадут в ту же среду, откуда уехали, и где их либо подтолкнули к отъезду, либо не смогли удержать.
К сожалению, сейчас нет ни центров, ни подготовленных специалистов. И в условиях российской реальности их может не оказаться совсем.
К данной группе могут допустить тех, кто не имеет соответствующих навыков и способностей. А это может принести только вред. Создание центров дерадикализации могут свести к формальному освоению грантов. Группа риска у нас имеется, она притаилась, выжидает, растет. А полноценная работа с ними не ведется.
Думается, что и не будет вестись. А значит, стоит ждать новой опасности…
