Уже со следующего года все регионы России перейдут на новую систему расчета налогов на объекты недвижимости, исходя из их кадастровой стоимости. До 2022 года эти платежи будут постепенно увеличиваться. Конечно, в переходный период будут действовать определенные понижающие коэффициенты, но уже к 2020 году они перестанут действовать, и тогда налоговая нагрузка на собственников достигнет своего максимума. И в случае неоправданного завышения кадастровой стоимости для восстановления справедливости последним остается доступным только один-единственный инструмент — процедура оспаривания.
Однако пока система не заработала по всей стране в полную силу, для владельцев жилья и земельных участков устанавливаются все новые правила. Так, 22 сентября 2017 года на рассмотрение Государственной Думы вынесен законопроект «О внесении изменений в статью 22 ФЗ «О Государственной кадастровой оценке» (имеется в распоряжении редакции «СП»). Этот документ, автором которого является депутат-«единоросс» Раиса Кармазина, фактически полностью изменяет ту самую процедуру оспаривания результатов оценки кадастровой стоимости. В случае принятия законопроекта единственным поводом для инициации этого процесса в отношении квартир, земельных наделов, офисов, торговых центров останется недостоверность сведений об объекте недвижимости, использованных при определении размера его кадастровой стоимости.
В пояснительной записке Раиса Кармазина опирается на данные Росреестра, согласно которым в результате оспаривания кадастровой стоимости в целом по России за 2016 год выпадающие доходы местных бюджетов только по земельному налогу составили 13,6 миллиарда рублей. Из этой суммы на оспаривание через судебные органы пришлось не менее 8,03 миллиарда рублей, а на оспаривание через комиссии — не менее 5,58 миллиарда. И столь значительное сокращение доходов местных бюджетов, по мнению депутата, приводит как раз право собственника изменять кадастровую стоимость имущества путем установления ее на уровне рыночной.
В чем же реальная суть проблемы и каковы последствия принятия подобных инициатив?
— Процедура оспаривания кадастровой стоимости является открытым демократичным механизмом, позволяющим сформировать муниципалитетам реальную налогооблагаемую базу на основе реальной рыночной стоимости. Ломать работающую систему неправильно, — утверждает председатель Регионального совета по оценочной деятельности Челябинской области Игорь Патрушев. — Надо понимать, что данная инициатива закроет дверь для оспаривания кадастровой стоимости не только земельных участков, но и объектов капитального строительства, а к ним относятся в первую очередь квартиры простых граждан.
— Этот законопроект является надуманным, — считает руководитель юридического департамента Некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация ассоциации российских магистров оценки» (НП «АРМО») Никита Власов. — Процесс оспаривания завышенной кадастровой стоимости уже давно полностью контролируется на всех уровнях власти. И даже если в каком-то регионе комиссия по рассмотрению кадастровых споров удовлетворила заявление собственника о снижении стоимости, то орган местного самоуправления, на территории которого находится этот объект недвижимости, имеет право оспорить решение комиссии. Такие поправки в КАС РФ вступили в силу в августе этого года, и сейчас в судах рассматривается несколько подобных дел. Но главное, что законопроект лишает возможности простых граждан — собственников квартир и дачных участков — претендовать на справедливое налогообложение их имущества. Это в принципе наносит сильный удар по институту частной собственности.
Руководитель отдела по бюджетированию и финансовому консультированию ООО «АРХОНТ КОНСАЛТИНГ» Андрей Северин добавляет, что законопроект также не учитывает фундаментальный принцип работы бизнеса у владельцев недвижимости:
— Любой бизнес, в котором задействованы объекты недвижимости, генерирует прибыль, которая зависит от реальной рыночной стоимости. То есть бизнесмен зарабатывает в год в около 10−20% от реальной рыночной стоимости своего актива (объекта недвижимости). Где-то эта величина больше, где-то меньше, но показательна именно сама зависимость. За вычетом всех расходов бизнесу остается около 7−15% и с этой суммы платится налог на недвижимое имущество, составляющий 1,4−1,5% от кадастровой стоимости в год. То есть если кадастровая стоимость равна рыночной, в этом случае реальная доля платежей по налогу на имущество или земельному налогу составляет 15−20% в общем доходе бизнесмена. Однако если кадастровая стоимость завышена, то доходы собственника остаются теми же, а доля платежей по земельному и имущественному налогу кратно возрастает. Так, согласно сведениям Росреестра, в 2017 году в судах кадастровая стоимость была суммарно снижена с 627 до 360 миллиардов рублей. Это означает, что в среднем доля земельного и имущественного налогов в доходах собственника могла достигать 30−40%! Причем это средние показатели, то есть у кого-то она была 20−25%, а кто-то при старой кадастровой стоимости вынужден был бы отдавать до 70% заработанного в качестве налога на имущество.
Специфика определения кадастровой стоимости такова, развивает мысль эксперт, что она определяется методами массовой оценки, а значит, всегда будут те, у кого она выше рыночной. Сейчас эти расхождения компенсирует институт оспаривания: те собственники, которые не могут платить завышенный налог, обращаются в суд и комиссию, а те, у кого кадастровая стоимость сопоставима с рыночной, не делают этого, поскольку расходы на оспаривание фактически не возмещались в предыдущих и текущем годах. Исключение же самой возможности оспаривания приведет к тому, что система больше не будет сама регулироваться, и те собственники, чье имущество по кадастровой стоимости будет оценено выше рынка, будут неконкурентоспособны. Как следствие, это приведет к падению инвестиционной привлекательности целых отраслей экономики — никто не будет вкладывать деньги в бизнес за норму прибыли 4−7%, если можно положить их под сопоставимый процент в банке.
Эксперт НП «АРМО» Евгений Федоров отмечает, что кадастровая оценка проводится массовыми методами, зачастую в отсутствие достаточной рыночной информации для построения нормальных моделей. В результате вылезают дикие перекосы, когда предприятия с общим забором получают кадастровую стоимость, отличающуюся в 2 раза:
— Например, в Ульяновской области для промышленных земель ценообразующим фактором является близость к кладбищу. Причем чем ближе к кладбищу, тем стоимость участка выше. Таких примеров по России — масса. На сегодня объективно оценщики кадастровой стоимости не формируют адекватную экономическую модель за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Получаемые результаты подгоняются по принципу «хоть как-то похоже на правду», да и это не всегда. Например, в Мурманске средняя кадастровая стоимость квадратного метра земли под промышленным объектом — 7 тысяч рублей, а рыночная — тысяча.
Предприниматели, развивает мысль эксперт, ждут каждого нового тура государственной кадастровой оценки как приговора. Потому что в один день земельный налог подскакивает так, что на предприятие нужно вешать замок, персонал увольнять, а самому идти на паперть. Предприниматели все чаще произносят фразу: «Пускай государство выкупит мою землю по кадастровой! Я ее готов сегодня же отдать».
На сегодня, констатирует Евгений Федоров, заказчиком оценки является власть. И выдаваемое ей подведомственному государственному учреждению указание провести кадастровую оценку часто означает «повысить налоговую базу, не допустить выпадающих доходов». И именно оспаривание остается единственным защитным механизмом и для предпринимателя, и для простого гражданина, владеющего небольшой квартирой в среднестатистической «пятиэтажке». А сложившаяся за последние 5 лет комиссионная и судебная система изменения кадастровой стоимости хоть и тяжела, но гарантирует соблюдение баланса интересов бизнеса и государства. Так что те самые «выпадающие» 13,6 миллиарда рублей доходов местного бюджета — это никакая не потеря, а экономически обоснованный механизм защиты рабочих мест и гарантия уплаты прочих налогов.
