Отринув просвещение и прогресс, государство берет курс на архаику, тянущую страну в пропасть.
Модернизация, которую совсем недавно в России называли стратегической задачей, теперь стала ругательным словом.
© Фото Александры Полукеевой, ИА «Росбалт»
Пожар вокруг «Матильды» разгорается, градус зашкаливает. История с балериной вызвала меньший накал страстей в императорской семье, чем через сто лет в обществе, где не каждый вспомнит фамилию самодержца. По недавнему опросу ВЦИОМ, в России только 11 процентов респондентов знают, кого свергли большевики в октябре 1917 года. Матильда — вообще пыльные архивы. Впрочем, альковы — это круче, чем архивы.
Поджоги, страшные угрозы, явные признаки экстремизма. Православного экстремизма. Вчера это выглядело бы дикостью, но если так пойдет дальше, нельзя исключить появления православных шахидов. Говорит же режиссер Станислав Говорухин, рассуждая о кликушестве вокруг Матильды, про мини-ИГ («Исламское государство» — террористическая организация, запрещенная на территории РФ). Новая, незнакомая, страшная картина, но мы кроили ее своими руками.
Самый главный вопрос — почему власть не осадит депутата Госдумы Наталью Поклонскую и стоящую за ней тьму религиозных фанатиков? Вот министр Владимир Мединский, первый из чиновников, поднял робкий голос в защиту культуры, но быстро спохватился и замолчал.
Кстати, жаль, что Поклонская поздно родилась. Если бы пораньше, если бы царь и депутат совпали на исторической шкале, она наверняка стала бы русской Жанной дʼАрк и защитила монархию. Жили бы, как в Англии. Бывшего прокурора не смущает, что в истории трудно найти другого столь непопулярного правителя, как Николай Второй. На его защиту не встал никто — ни генералитет, ни элита, ни народ, который, по слепому убеждению, царя, безмерно любил его, ни даже великие князья.
Но почему через сто лет после гибели царя нынешняя власть, неоднократно призывавшая к воссозданию реальной исторической картины, не решается одернуть депутата, которая несет откровенную чушь, превращая Николая в комическую фигуру? Может быть, дело в том, что Поклонская принадлежит к консервативным кругам, а деятельность в Крыму защищает ее патриотическим щитом? В последнее время власть неоднократно ставила на место консерваторов и националистов, если они заходили за красную черту. Наведена дисциплина среди добровольцев Донбасса и, к примеру, полковник Стрелков отправлен в глубокое забвение. Многие националисты осуждены, таких больше, чем либералов. В этом году заблокирован сайт «Спутник и погром», не выдали грант верным «Ночным волкам». Очевидно, у Поклонской есть рецепт эликсира бессмертия из другого настоя.
Поклонская неуязвима, как древнегреческий Ахилл по той причине, что выдает себя за защитницу православных ценностей. После долгих поисков духовных скреп именно православие было выбрано в качестве новой идеологической основы общества. Заподозрить православие в экстремизме — перечеркнуть всю политику. Все равно, что подпилить сук, на котором сидишь. В исламе могут быть радикалы и террористы. Но православные — это верные союзники, которые крепят государство, никак не расшатывают. Усмирение этих групп грозит потерей целой страты сторонников, а на носу самые главные выборы. И потому не думаю, что идеи Поклонской крепнут, но есть все признаки того, что власть слабеет под напором деструктивных идей. Легкий путь оказался зыбким, если не гибельным.
Из двух альтернативных сценариев — просвещение и архаика — государство берет крен на второй. Архаика встала на пути прогресса и ведет страну в пропасть. Модернизация, о которой совсем недавно говорили как о стратегической задаче, теперь стала ругательным словом — вроде демократии и либеральных ценностей. Между тем, перманентная модернизация — это нормальное состояние здорового общества, которое не оставило надежд на прогресс и развитие.
Глупо бороться с религиозными фанатиками, противопоставляя одну конфессию другой. Бороться с религиозным экстремизмом можно только с помощью атеизма, что успешно происходило в советские годы. А сейчас безбожие фактически запрещено, и православие неизбежно должно было заразиться вирусом экстремизма от ислама, которому оно, по замыслу идеологов, противостоит.
Но еще более глупо тратить жизнь на выяснение правды в любовных историях столетней давности. Бороться с творческой интерпретацией можно только другой творческой интерпретацией, но никак не угрозами и насилием. Творчество и наука — это лучшая прививка от варварства. Запугивание тех, кто с тобой не согласен, — это шаг к уничтожению культуры и движение вниз по эволюционной лестнице.
Попутно замечу, мне жаль, что столь повышенный интерес из женщин той эпохи вызывает Матильда Кшесинская, а не Софья Корвин-Круковская, в замужестве Ковалевская. Это первая женщина (и тоже польских кровей), которая стала профессором математики и была избрана в Императорскую академию наук. В ее жизни тоже была любовь с трагическим оттенком, но неужели в наше время это единственная причина вспомнить об этом удивительном человеке?
Всякий раз, когда депутат Поклонская выступает с новыми обличениями, вспоминаю замечательную и горькую фразу философа Григория Померанца: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело». Известно, что некоторые церковные чины оценивают позицию Поклонской сходным образом, но официально РПЦ высказаться не рискует, поскольку попала в ту же ловушку, что и Кремль.
Удивительным образом теперь уже сторонники Поклонской, взяв фильм «Матильда» в качестве катализатора процесса, могут проверить власть на лояльность ей же сформулированной идеологии. Ситуация, описанная многократно. Джинн, выпущенный из бутылки. Кадавр, подчинивший Франкенштейна. Ближе всего — Шариков, который терроризирует профессора Преображенского.
Кстати, забавно, что депутата Наталью Поклонскую пытался урезонить депутат и член фракции КПРФ Владимир Бортко, который, в бытность свою режиссером снял канонический фильм «Собачье сердце». Сам по себе разговор монархиста и большевика — отдельная, почти эпическая тема. Но Поклонская непреклонна, как самый стойкий революционер. Так или иначе, суровая правда жизни в том, что случись сегодня спор профессора медицины и начальника подотдела очистки, победа безоговорочно осталась бы за псом, которому придали человеческий облик.
