Кара-Мурза: «Некоторые отказались сниматься в фильме о Немцове»
Журналист и историк Владимир Кара-Мурза представил в Вашингтоне и трех других городах США свой документальный фильм «Немцов»
ВАШИНГТОН — Фильм Владимира Кара-Мурзы-младшего рассказывает об эволюции Бориса Немцова из регионального политика в фигуру мирового масштаба и его последующем уходе в российскую оппозицию.
Показать полностью…
По завершении премьеры в Американском институте предпринимательства (AEI) с координатором движения «Открытая Россия» и председателем совета Фонда Бориса Немцова побеседовал корреспондент «Голоса Америки» в Вашингтоне Рафаэль Сааков.
Рафаэль Сааков: На презентации вы рассказали, что пришлось брать паузу в работе над проектом из-за тяжелого отравления, которому вы подверглись. Какие чувства испытываете сейчас, когда представляете фильм?
Владимир Кара-Мурза: До начала работы я не знал, насколько трудно снимать фильм о близком человеке, о близком друге, которого убили. Это практически невозможно. Приходилось временами просто тащить себя за волосы, заставлять, не останавливаться, продолжать и доделывать его. Я очень хотел сделать портрет Немцова таким, каким он на самом деле был. Без всей пропагандистской шелухи, без вранья, которого так много вокруг него было в последние годы. Мне очень важно показать этот фильм. Прежде всего, конечно, в России, и уже в 20 городах мы его показали – на 11 из них я сам смог присутствовать, еще до [повторного] отравления. Потом коллеги и друзья продолжили показы, сейчас они тоже продолжаются. Начинаем показывать и за пределами России. На этой неделе – первые показы в Соединенных Штатах. Очень важно, чтобы здесь также увидели этот фильм.
Р.С.: Были ли какие-то проблемы с организацией показов фильма в российских городах?
В.К.-М.: В основном все прошло хорошо, очень много людей везде было. У Бориса Ефимовича Немцова было такое качество – он объединял людей, любил всех собирать вместе, и я вижу, что он продолжает это делать даже сейчас. И продолжит это делать. Что касается властей – да, были города, где нам пытались создавать проблемы. Помню, как я прилетел на показ, и зал был уже арендован, премьера слетела буквально за 2 часа до начала. Даже не скрывали, что было давление из региональной администрации. Были потом и на юге проблемы, в Краснодаре, но мы все показы провели, просто нашли другие площадки и люди пришли. Пусть это останется на совести людей, которые это делают.
«Увековечим память Немцова при следующей власти»
С другой стороны, в этом нет ничего удивительного. Они же не только Бориса Немцова убили, они и память о нем пытаются убить. Не дают никак увековечить его имя – я не говорю даже о том, чтобы улицу назвать, но даже табличку маленькую повесить. О чем говорить, если даже цветы воруют каждую ночь с Большого Москворецкого моста. Взрослые люди в форме, полицейские, сотрудники так называемого «Гормоста» практически каждый день приходят на мост и воруют цветы и свечи, которые люди приносят на народный мемориал Бориса Немцова, существующий уже больше 2 лет. Но ничего не получится – каждый год тысячи людей выходят на марши памяти в Москве и других городах. Увековечения мы обязательно добьемся – не при нынешней власти, так при следующей.
Р.С.: Вы сказали, что были люди, которые отказались сниматься в вашем фильме. Почему?
В.К.-М.: Да, было четыре человека из России, которые отказались сниматься, причем абсолютно открыто все сказали. Это либо страх, либо – что еще хуже – политическая целесообразность. Работа над этим фильмом превратилась для меня в своего рода образовательный процесс. Я открыл новую глубину человеческой трусости – когда люди боятся сказать доброе слово о погибшем враге власти. Бог им судья, я не собираюсь называть их имена. Гораздо важнее, что многие люди, которые могли бы испугаться, не испугались. В фильме очень разные люди вспоминают Бориса Немцова. Не только те, кто сегодня находится в российской оппозиции, но и те, кто является, можно сказать, частью нынешней властной системы. Для меня это было очень важно. Могли струсить, но не струсили.
Р.С.: Один из важных вопросов, поставленных вами в фильме – мог ли Борис Ефимович стать президентом? Если не преемником Ельцина в 2000 году, то позднее, в том числе на выборах 2018 года.
В.К.-М.: Как историк по образованию, могу сказать, что одна из самых интересных областей в истории – различные исторические развилки, когда страна могла в одну сторону повернуть, а могла в другую. Например, одна из развилок — 1906 год, когда собралась первая Государственная дума [Российской империи] и был реальный шанс создать правительство парламентского большинства, которое повело бы страну по пути реформ и, возможно, всех трагедий XX века не было бы. У меня даже книга есть на эту тему, которая вышла в Москве несколько лет назад.
«У него были все шансы выиграть президентские выборы»
Безусловно, такая же ключевая развилка была и в конце 90-х, когда президентом России мог стать Борис Ефимович Немцов. У него были все шансы. В фильме мы собрали отрывки из новостных программ того времени и социологические опросы. Есть стереотип, что российским гражданам подавай железную руку, кнут, еще что-нибудь, а ведь Немцов лидировал во всех опросах общественного мнения. Если бы тогда были президентские выборы, он бы их выиграл. И важно помнить, что каждый раз, когда в России было что-то, больше похожее на свободные выборы, побеждали демократические силы. Я считаю одной из самых страшных, наверное, упущенных возможностей в нашей новейшей истории, что президентом страны на рубеже веков стал не Борис Немцов, а Владимир Путин. Если бы тогда президентом России стал Немцов, сейчас бы не только наша страна была другой, но и весь мир.
Совершенно точно могу сказать, что Борис Ефимович давно был бы уже на пенсии и ездил бы по мировым университетам с лекциями, как это делают западные политики. Если бы он остался жив, я убежден, у него были бы огромные перспективы, ведь недостаточно языком молоть, нужно уметь еще что-то делать. Это был уникальный человек в сегодняшней российской оппозиции, который умел не только ярко выступать на митингах, вести за собой людей, писать экспертные доклады, распространять листовки и так далее, но еще он умел руководить и управлять. Он управлял огромной промышленной губернией, причем делал это очень успешно, вывел ее на одно из первых мест по экономическому развитию, был первым вице-премьером в правительстве, много лет работал в парламенте, то есть, помимо принципиальности, честности и правильных взглядов, у него был опыт практической государственной деятельности. Таких людей ни в российской оппозиции, ни – по большому счету – в российской политике сегодня больше нет. Есть фраза о том, что незаменимых людей не бывает. Это не так, еще как бывает. Он был незаменимым. Это потеря для всей России.
Р.С.: Уже после убийства Бориса Немцова были две попытки отравить вас, совсем недавно при нападении на Алексея Навального была, судя по всему, использована кислота, вновь пошли разговоры об актах государственного терроризма. Какой термин больше подходит на данном этапе?
В.К.-М.: Мы видим, что на протяжении двух лет после убийства Бориса Ефимовича Немцова не найдены ни организаторы, ни заказчики. Более того, никаких даже усилий особо не предпринимается для их поисков. Перед судом предстали предполагаемые исполнители, но все, кто уровнем выше, кто стоит за этим убийством, по-прежнему на свободе. И следствие, и суд отказались допрашивать того же Кадырова, генерала Золотова и других высокопоставленных лиц, которых адвокаты семьи Немцова просили допросить. Мы видим в этом абсолютную безнаказанность, как и в нападениях на представителей оппозиции. Те, кто это делает, даже если это не люди, состоящие на службе у государства, знают, что ничего им за это не будет. Они знают, что могут спокойно делать это.
«Политическую ответственность за убийство несет нынешний режим»
Атмосфера ненависти и нетерпимости в отношении оппонентов Владимира Путина, которых называют «национал-предателями», «пятой колонной», «иностранными агентами» и так далее, не создается сама по себе, из воздуха. Ее создают вполне конкретные люди, которые сегодня руководят государственной пропагандой в России, прежде всего телевизионной. То, что лидер оппозиции был демонстративно, публично расстрелян на мосту рядом с Кремлем, и абсолютная безнаказанность в отношении организаторов и заказчиков убийства – это, безусловно, на совести нынешней власти. Политическую ответственность и за убийство Бориса Немцова, и за все нападения на представителей оппозиции, которые мы наблюдаем, тоже несет российский режим.
Р.С.: «Открытую Россию», которую вы представляете, признали нежелательной организацией в России, в офисе движения прошли обыски. Как вы можете прокомментировать эти действия властей, особенно в свете прошедшей акции #надоел, организованной «ОР»?
В.К.-М.: Ничего нового не произошло, мы уже давно являемся нежелательной организацией. Основатель «Открытой России» Михаил Ходорковский больше 10 лет провел в заключении, многие наши активисты, в том числе в регионах, подвергаются постоянному давлению, на меня было два покушения за 2 года, поэтому мы давно уже де-факто нежелательная организация. Естественно, это вызвало какие-то практические проблемы, но, честно говоря, видели и не такое. Все люди, которые участвуют сегодня в российском оппозиционном движении, прекрасно понимают все риски и понимают, чем это может грозить. Тем не менее, все больше людей, не только в Москве и Петербурге, начинают понимать, какую угрозу представляет режим Владимира Путина и что это тупиковый путь для нашей страны.
Все больше тех, кто готов публично выражать свою позицию по этому вопросу. Были и массовые митинги в конце марта, и успешная, на наш взгляд, акция #надоел, которая прошла 29 апреля в 30 российских регионах. Поверьте, это движение только начинается. В ближайшие месяцы и годы мы увидим гораздо больше таких выступлений. И, что самое важное, основные участники – молодые люди, это новое поколение, которое уже выросло при Владимире Путине и которым надоела несменяемая власть, коррупция, отсутствие честных и свободных выборов. Им надоела наглость маленькой группы людей, удерживающей власть в нашей стране на протяжении уже почти целого поколения. Трудно представить, что режим может в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе противопоставить растущему пониманию того, что режим Путина ведет Россию в тупик. Все только начинается.
