На нефтегазовом фронте между Россией и Белоруссией перемирие. Временное. Минск снова будет получать нефть на переработку в полном объеме и кредиты на оплату поставок газа. А каких уступок добилась Москва, станет известно позднее. Но, скорее всего, они будут из сферы политики, а не экономики, уверены эксперты.
Правительство одобрило пакет документов по нефтегазовым спорам с Белоруссией. «Сегодня мы пришли к решениям, которые удовлетворяют обе стороны. И важно, что они в целом понятны и прозрачны», — сообщил в четверг премьер Дмитрий Медведев.
Сложная ситуация во взаимоотношениях двух стран возникла не по вине России, отметил российский премьер.
«К сожалению для нас, в какой-то момент наши партнеры просто перестали платить в полном объеме по контракту, образовалась значительная задолженность», — сказал премьер.
В итоге кабмин утвердил три протокола. Первый определяет объемы поставок российской сырой нефти с 2017 по 2024 год в размере 24 млн тонн ежегодно трубопроводным транспортом.
Второй протокол, по словам Медведева, устанавливает порядок определения цены на газ для Белоруссии в период до 31 декабря 2019 года.
Этот протокол «предусматривает разработку в срок до 1 января 2018 года предложения по программе формирования общего рынка газа Евразийского экономического союза к 2025 году».
Утром протокол — вечером деньги
Третий протокол содержит правила доступа к системе транспортировки газа. «Вместо ранее применяемых норм будут применяться нормы Евразийского экономического союза. Протокол затронет в том числе и вопросы ценообразования и тарифной политики. Этот пакет документов позволит минимизировать риски возникновения ценовых споров или двойственного, разного толкования правил в будущем», — сообщил Медведев, добавив, что дополнительные заверения и гарантии по этой проблеме были получены от правительства Белоруссии еще вчера.
Тем не менее возобновление поставок в полном объеме возможно только после отмашки из «Газпрома». «Ожидаем возврата долга «Газпрому», после этого приступим к реализации рассматриваемых сегодня соглашений», — подчеркнул премьер.
Во второй половине дня «Газпром» подтвердил оплату долга: «Белорусская сторона в полном объеме, в сумме $726,2 млн, погасила просроченную дебиторскую задолженность перед «Газпромом» за поставки российского газа в 2016–2017 годах».
Оперативность, с которой Минск погасил задолженность перед «Газпромом», объясняется просто. Накануне было объявлено, что правительство России выделит Белоруссии межгосударственный кредит в $1 млрд и еще $600 млн двумя траншами Минск получит из Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР).
Таким образом, долг Белоруссии перед Россией составит, по экспертным оценкам, $7 млрд. Российский Минфин объем задолженности белорусов не комментирует.
Эмират Белоруссия
Нефтегазовый конфликт двух стран длится второй год. В его основе — отказ белорусского президента Александра Лукашенко подписывать Таможенный кодекс Евразийского союза, ранее ратифицированный остальными членами Евразийского союза: Россией, Казахстаном, Арменией и Киргизией.
Основная претензия со стороны Белоруссии — в кодексе слишком много изъятий и исключений, не способствующих углублению интеграции и подрывающих самые основы белорусской экономики.
«Давайте уберем всякие ограничения. Но если готовы сегодня только подписывать договор, а ограничения убрать через 10–15 лет, то вот тогда и подпишем», — грозил Лукашенко еще в 2013 году, выступая с ежегодным посланием к белорусскому народу и Национальному собранию.
Речь идет о договоренности между Москвой и Минском, согласно которой Белоруссия импортирует российскую нефть беспошлинно, однако возвращает в российский бюджет пошлину, получаемую от экспорта за пределы страны нефтепродуктов, полученных из этой нефти.
По словам Лукашенко, если бы пошлины оставались в белорусском бюджете, он «построил бы в стране Эмираты».
Россия готова нести издержки
Но по расчетам российского Минфина, если Москва уступит требованиям Лукашенко и откажется от возврата пошлин, то бюджет будет терять ежегодно примерно $30 млрд.
Прекратить изъятие экспортных пошлин на нефтепродукты из белорусского бюджета рекомендовал межгосударственный суд СНГ еще в 2010 году. Владимир Путин, занимавший тогда пост премьер-министра, заявил, что Москва «прислушается к рекомендациям», но подчеркнул, что это именно рекомендация.
Летом 2013 года Дмитрий Медведев подтвердил, что Россия «готова нести издержки». Минск воспринял его слова однозначно — к 2015 году Россия прекратит изымать экспортную пошлину.
3 апреля этого года в Санкт-Петербурге состоялись переговоры между президентами Александром Лукашенко и Владимиром Путиным. Было заявлено, что между странами не осталось нерешенных вопросов. Путин отвел 10 дней на урегулирование проблемы. Этот срок истекает 13 апреля.
О деталях принятых в четверг протоколов не сообщается ни российской, ни белорусской стороной. Но накануне белорусский вице-премьер Владимир Семашко в эфире телеканала «Беларусь 1» приоткрыл тайну: Россия обязуется поставлять ежегодно по 24 млн тонн нефти до 2024 года (осенью 2016 года из-за отказа Белоруссии оплатить долг за газ поставки российской нефти были сокращены на четверть).
До 2019 года включительно из этих 24 млн тонн 18 млн будут поставляться на переработку белорусским НПЗ, а 6 млн тонн — «перетаможиваться», уточнил Семашко. При этом ввозные пошлины от «перетаможки» будут зачисляться в бюджет Белоруссии.
Кроме того, с Белоруссии будет снято обязательство поставлять в Россию 1 млн т нефтепродуктов в год, что позволит сэкономить $150 млн в год. Общий экономический эффект от новых нефтегазовых договоренностей оценивается для экономики Белоруссии в $2,1 млрд, подсчитал Семашко.
Российский вице-премьер Аркадий Дворкович также сообщал ранее, что «Газпром» будет предоставлять Белоруссии скидку в виде понижающего коэффициента к формуле цены на газ. Размер скидки он не уточнил. Эксперты называли дисконт в $10–15.
В четверг Дворкович заявил, что цена на российский газ для Белоруссии составит менее $130 за тысячу кубометров.
Танцы на европейских граблях
Если Россия будет создавать «общий рынок газа», то механизм, принятый в четверг, не будет способствовать подлинной интеграции стран – членов ЕАЭС, считает замгенерального директора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач.
«Общий рынок газа, или, неважно, помидоров, — это когда рынок назван общим, но на деле внутри каждой страны сохраняются национальные правила регулирования рынка. В случае с газом это будет означать, что перемещение товара через границу будет максимально упрощено и либерализовано, от чего, естественно, будет терять Россия как поставщик товара, а вот преимуществ единого рынка — возможность продавать газ конечным потребителям и получать дополнительную маржу — поставщик не получит», — говорит эксперт.
По мнению Гривача, на пространстве Евразийского союза необходимо создавать не общий, а единый рынок газа — с единым законодательством, правами и обязательствами. Переходный период до 2025 года вполне достаточен.
«Европейский союз уже 20 лет создает единый энергорынок и тоже значительную часть этого времени растратил на мероприятия, которые имитировали формирование единого рынка, но на деле не обеспечивали его функционирование», — отмечает эксперт.
Он скептичен и относительно возможности создания единого рынка газа в Евразии в 2025 году. «Скорее всего, это не удастся. Тем более если в его основу будет положен план создания квазиинтеграционного «общего рынка». Это будет лишь повторением танца на европейских граблях без реального движения вперед. И если ЕАЭС — это всерьез и надолго, то ценное время будет потрачено впустую», — говорит Гривач.
На этом этапе в варианте «общего рынка» интересы России, на первый взгляд, не просматриваются, отмечают эксперты. Но сказать, что Россия проиграла нефтегазовую войну Белоруссии или Казахстану, было бы неточно. Лукашенко в конце концов подписал Таможенный кодекс Евразийского союза.
Российский маневр, возможно, заключался именно в этом. К тому же Россия выиграла время, обозначив 10-летний переходный период к переходу на новые правила функционирования газового рынка.
Россия, торгуясь с партнерами или заклятыми друзьями, не всегда меняет экономические аргументы на экономические.
Тем более когда речь идет о Евразийском союзе, проекте преимущественно политическом.
Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политтехнологий, говорит, что «в подобных торгах, как с Белоруссией, экономика меняется на политику». По его мнению, возможно, вскоре «мы услышим о том, что под белорусским Бобруйском будет размещена российская военная авиабаза, хотя раньше Минск возражал против усиления российского присутствия на территории Белоруссии».
