Достоевский и Чехов виновны, потому что есть Путин | СВЕЖИЕ НОВОСТИ

Достоевский и Чехов виновны, потому что есть Путин

М.П. Это эстетская статья Гелии Левзнер. О вине русской культуры в войне. Горчук, беги, не пытайся читать. От одного обзаца твой амммиак в мозхе закипит

«За Толстого оправдываться и за Чехова» —  что говорят об ответственности русской культуры писатели и художники

Существует ли «отмена русской культуры», вызванная военным вторжением России в Украину? И если да, правомочна ли она? Эти вопросы стали предметом горячего обсуждения в русскоязычных социальных сетях. На тему, затрагивающую национальную идентичность, высказываются журналисты, писатели и деятели культуры.

В начале войны многие западные театры объявили об отмене выступлений Валерия Гергиева, Дениса Мацуева и Анны Нетребко. За случаями прямых «санкций» в отношении российских деятелей культуры, поддерживавших режим Путина, последовали протестные заявления противников войны. Режиссеры, актеры и певцы стали по собственной воле покидать государственные и просто российские площадки.

Достоевский и Чехов виновны, потому что есть Путин

Если бы пацифист Лев знал, что появится урод Петр, то он бы сам отрезал себе достоинство

 

В знак протеста против войны уволился художественный руководитель театра Маяковского Миндаугас Карбаускис, ушла из Большого театра прима-балерина Ольга Смирнова, заявив, что «прочерчена черта, разделяющая до и после». Навсегда уехал из России рэпер Face (Иван Дремин), а рэпер Оксимирон отменил концерты в России, сказав, что «не может развлекать, пока на Украину падают российские ракеты, пока жители Киева вынуждены прятаться в подвалах и метро, и пока гибнут люди». Вера Брежнева, Максим Галкин, Чулпан Хаматова и другие заявили, что не согласны с агрессивными действиями России, многие покинули страну. 26 февраля было опубликовано открытое письмо, подписанное более чем двумя тысячами российских художников, искусствоведов, архитекторов, продюсеров, кураторов, музыкантов и других деятелей культуры. Они потребовали от российского правительства «немедленной остановки всех военных действий, вывода войск с территории Украины и проведения мирных переговоров».

В то же время поддержал действия России пианист Березовский, а руководитель оркестра «Гнесинские Виртуозы» Михаил Хохлов вышел к дирижерскому пульту со знаком «Z» на груди (23 марта ученики, выпускники и педагоги Гнесинской школы опубликовали открытое письмо, в котором высказали свое резкое несогласие с его позицией и попросили не считать ее позицией школы).

Достоевский и «слезинка ребенка»

Вопрос, заданный Максимом Горьким в 1932 году, «с кем вы, мастера культуры?» оказался как нельзя актуален в 2022. Однако еще более поляризованной оказалась дискуссия о русской культуре в целом и ее «ответственности» за случившееся. Она вышла далеко за пределы культурной полемики и затронула проблему  «личной вины» за политику  российских властей, отказывавших украинскому народу в культурной идентичности. Чаще чем Горького стали вспоминать Достоевского и «слезинку ребенка».

Достоевский и Чехов виновны, потому что есть Путин

Этот историк Понасенков уже за фиглярский стиль достоин червертования. Но он еще утверждает. что все русские писатели, которыми русские гордятся (Пушкин, Достоевский, Чехов) были членами ЕР и выступали за русский мир и войну.

 

С первых дней войны подконтрольные государству российские СМИ стали публиковать подборки случаев проявления некой европейской «русофобии». Одновременно в социальных сетях стали упоминаться реальные факты отмены выступлений российских артистов и музыкантов. В том числе и тех, кто активно выступает против российского режима.

Живущий во Франции композитор Евгений Гальперин опубликовал на своей странице в фейсбуке письмо швейцарского La Charterhouse, отменившего концерт русской виолончелистки Анастасии Кобейкиной. В письме говорится, что концерт не состоится «несмотря на то, что Анастасия Кобейкина всегда заявляла о своей антивоенной и антипутинской позиции». «Теперь музыкантов будут наказывать за то, что написано в их паспортах, почти как в оккупированной Гитлером Европе, — пишет Гальперин, — не обращая внимания, кто этот человек, где он живет и что он делает или говорит».

Бывший главный редактор журнала «Искусство кино» Антон Долин, отказавшийся от этого поста и уехавший из России, считает разговоры об «отмене» русской культуры  «неуместными» и даже «безнравственными».

«У нас раскручивали историю о том, как в Уэльсе отказались играть Чайковского, но как-то стыдливо умалчивали, что речь шла об увертюре „1812 год“. Ну правда, не очень-то звучит сейчас патриотическая музыка, написанная во славу русского оружия. Даже „Война и мир“, при всем пацифизме Толстого, так себе выглядит в нынешней ситуации (тем более, что и Прокофьев, и Бондарчук однозначно прочитали великий роман как восславление русского воинства)», — пишет он. И продолжает: «Я всегда был поклонником великого советского (анти)военного кино — „Летят журавли“, „Баллада о солдате“, „Иваново детство“, „Восхождение“. Как его смотреть сегодня? Не фальшиво ли именно сейчас умиляться жертвенности советского солдата, погибающего в борьбе с фашистами, пока его самопровозглашенные наследники бомбят города и убивают бывших узников Бухенвальда под знаменем борьбы с воображаемыми „нацистами“?»

«Между отменой культуры и отменой совести я бы все-таки выбрал отмену культуры», — заключает Долин, напоминая, что «культура бессмертна, она переживет и это. Люди смертны. Каждый день они умирают в Украине».

Гальперин считает, что «отмены Достоевского, Солженицына, Чайковского[являются] частью достаточно мерзкой моды «cancel culture», спровоцированной «демагогией или сведением счетов, а не борьбой со злом». «Абсолютно согласен, — пишет он, — что неловко про это говорить когда в Украине гибнут невинные люди и стираются с лица земли любимые города, но в то же время хочется посоветовать всем тем кто пытается отменой культурного события сделать „жест солидарности“ с Украиной — лучше прими беженцев или дай им денег или надави на свое государство чтобы оно прекратило коммерческие отношения с Россией, а не бей тех, кому и так хреново, и кто бежал из своей страны, так как не мог существовать при нацистском режиме».

Известная российская журналистка, кинокритик Екатерина Барабаш опубликовала в социальных сетях фотографию наполовину сгоревшего фортепиано марки «Украина» и написала: «Это фото мне кажется лучшей иллюстрацией ко всем сегодняшним спорам об „отмене“ русской культуры. И лучшим ответом. Когда бьют пушки — музы молчат не потому, что им нечего сказать или они боятся. Они умерли. И любые разговоры о том, что только искусство спасет, что это единственное достояние, что голос художника во время войны должен звучать особенно громко, что невозможно отменить Чайковского, Достоевского и Репина и т. д., — не более чем снобистское нежелание заглянуть вглубь сегодняшней трагедии. Да, трагедия — это в первую очередь тысячи убиенных украинцев, больше сотни детей, разрушенные города, умирающие в блокаде мариупольцы. Сейчас ни о чем другом думать невозможно»

«Сергея Лозницу исключили из Украинской киноакадемии? — продолжает она. —  (Сергей Лозница был исключен за «космополитизм» — RFI. Его ответ читать здесь). Это сейчас не наше дело, нам нельзя это обсуждать. За пределами Украины никто, вообще никто, совсем никто не в состоянии понять украинцев — даже самые трезвые и нормальные люди, даже выходцы из Украины, даже те, у кого там близкие люди. Они там, а мы — здесь. Чувствовать чужую боль как свою — не более чем фигура речи».

Путин — это не Россия?

Писатель Борис Акунин, один из авторов инициативы «Настоящая Россия», в интервью «Голосу Америки» говорит, что «необходимо напомнить всему миру, что Путин — это не Россия, что настоящая Россия — это антивоенная, демократическая страна. Это страна большой культуры. Настоящая Россия — страна Пушкина, Достоевского, Чехова, Сахарова, а не Сталина и не Путина». 

При этом слово «совесть», упомянутое Долиным, указывает на то, что дискуссия о политической позиции стала дискуссией о нравственной. «Может, наша культура — одна из причин, по которым мир так долго терпел Путина. И мы сами терпели, ведь в культуру он даже и не особо залезал. А мы не лезли в его дела. Он сажает невиновных — а мы на Курентзиса. Он запрещает СМИ — а мы в Третьяковку на Врубеля. Он разгоняет митинги — а мы в кино, и не обязательно на Бондарчука, можно и на Звягинцева», — пишет Долин.

Писательница Алиса Ганиева, отвечая на вопрос «что вы чувствуете, когда видите эту культуру исключения всего русского?», сказала, что видит в этом «естественное последствие того, что происходит в Украине, — бомбежки мирных городов, убийство детей и стариков». По ее мнению, «в этих обстоятельствах очень тяжело продолжать нести ту русскую культуру и язык, именем которых прикрывается Владимир Путин, вторгаясь в чужую страну. Он использует этот язык. Во время горячей фазы я бы сама не стала проводить какие-то концерты или презентации, поскольку с этической точки зрения мне кажется это неправильным». При этом она признает «деструктивным» тотальный бойкот русской культуры.

Вопрос об «ответственности» культуры неминуемо ставит и вопрос о русском языке. Екатерина Барабаш пишет, что больше не может общаться с украинцами на русском. Поэт Алексей Цветков говорит на своей странице в фейсбуке, что «Как бы мы ни открещивались, но язык — наше самое слабое место. Я не могу, не хочу и не собираюсь переходить на английский или украинский в общении с друзьями и родными, тем более что большинство этими языками не владеет. И я не позволю себе признать, что получил свой язык по лицензии от какого-то фашистского государства, с которым никогда не имел ничего общего. Но это — нестираемый опознавательный знак, как цвет кожи».

Отвечая тем, кто предлагает «тем или иным образом сплотить ряды и вступиться за русскую культуру», Цветков формулирует ситуацию, в которой оказались русская культура и идентифицирующие себя с ней люди. «В лучших своих образцах она никогда не была прихвостнем власти и противостояла ей, но теперь, в дыму войны, она подпала под общую гребенку с придворной и подвергается бойкотам и канселингу, — пишет он. […] — И ты вынужден оправдываться и объясняться, хотя в мирное время просто отмахнулся бы, но сейчас отмахнуться не имеешь права. И за Толстого оправдываться, и за Чехова, хотя казалось бы. И теперь это бремя придется тащить до могилы, его не свалишь».


Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*